Великая Шампань

Новый год уже совсем близко, а значит, эмоции потихоньку настраиваем на игристый лад. Последняя тема, которой хотим «угостить» Вас в декабре - шампанское. Вино, которое за несколько последних веков просто таки покорило всю планету: от королей, президентов и звезд сцены до простых романтиков, всей душой влюбленных в жизнь...

Не зависимо от того, идет ли речь о войнах, политике или, скажем, спорте - с шампанским праздновали победы и разделяли поражения, отправляли в плавание корабли и давали жизнь новым фильмам, с шампанского начинаются первые минуты брака и первые мгновения нового года… Согласитесь, просто таки королевская репутация! Но так было не всегда...

На территории современной Шампани виноградную историю тысячи лет назад начали римляне. Они посадили здесь виноград и даже называли эту землю второй Кампанией (Campania) - слишком уж похожими казались ландшафты. Времена менялись, римляне ушли в историю, но название осталось, трансформировавшись в Шампань (Champagne). Первый зарегистрированный виноградник в провинции принадлежал Святому Реми, это был V век от Рождества Христова.

Относительно следующих пяти веков особой винной конкретикой история не балует, оставив на конец тысячелетия только один по-настоящему вкусный факт. В 987 году на торжествах по случаю коронации Гуго Капета подавали именно вина из Шампани. И это был настоящий успех, ведь по тогдашним вкусам шампанские вина явно не претендовали на лавры эталонных. Но поскольку коронация все же происходила в местном кафедральном соборе, вести вина из других регионов особого смысла не было.

После коронации дела пошли лучше. Успешно продавать вино, которое подавали к королевскому столу, было всего лишь вопросом техники...

Развитие Шампани во многом было обусловлено расположением. Провинция находится на пересечении путей из запада на восток (между Парижем и землями Рейна) и с севера на юг (между Фландрией и Швейцарией). Главный позитив от такого расположения - постоянный покупатель и отличная возможность распространять свое вино по миру. Главная проблема - бесконечные конфликты и войны, которые чуть ли не каждый раз неизбежно прокатывались этими перекрестными землями.

Конечно же, расположение ощутимо повлияло и непосредственно на виноградарство и виноделие. Ведь Шампань - это север на грани фола, на рубеже выживания и вызревания для винограда. Соседка Бургундия только немного южнее, но именно в этом «немного» вся суть. И сколько бы ни пытались на первых порах виноделы из Шампани обогнать или хотя бы догнать соседей - безрезультатно. Винограду не хватало спелости, а винам - убедительности. Да еще и пузырьки какие-то, которые ни понять, ни оценить в то время не могли...

Дело в том, что северный климат своим нравом не только вызревания винограда каждый раз ставил под вопрос, но и в процессы брожения постоянно вмешивался. Холод приходил слишком быстро, не давая дрожжам полноценно завершить винное перевоплощение, поэтому им ничего не оставалось, кроме как отправиться в зимнюю спячку. Следовательно то, о чем вина из других регионов за зиму успевали «позабыть», в Шампани с наступлением тепла пробуждалось и продолжалось - дрожжи с новыми силами дорабатывали незавершенное осенью. В результате весеннего брожения накапливался углекислый газ, который собственно и добавлял винам игристого тонуса. Но нравилась такая особенность местных вин далеко не всем. В течение многих веков это считалось недостатком, и виноделы любыми правдами и неправдами старались от игристости избавиться. Особенно, когда со временем еще и деликатные французские бутылки начали взрываться.

Чистой воды мистика - исчерпывающий ответ в духе Средневековья…

Больше понимания появилось в XVII-XVIII веках. Это был важный переходный период для вин Шампани. Успехи того времени в первую очередь - дело рук Пьера Периньона, которого иногда даже называют отцом шампанского. Это был монах-бенедиктинец, который почти всю свою жизнь посвятил изучению и обузданию шампанских вин. Путем проб и экспериментов, он обнаружил и описал ряд важных деталей не только для шампанского, но и в целом для виноделия: начиная от рекомендаций касательно сортов и нюансов подрезки лозы до пожеланий по поводу зрелости ягод и их тщательного отбора. Виноделам Шампани, которые беспокоились по поводу качества, он советовал вместо того, чтобы лишний раз оглядываться на соседей - больше экспериментировать, сочетая воедино вина из разных виноградников, мол – это едва ли не единственный путь компенсировать специфику местного климата.

Разумеется, на самом деле изобретателем шампанского Дом Периньон не был, и все его производственные находки, скорее всего, были обусловлены стремлением избавиться от надоедливых пузырьков. Желаемого он так и не достиг, но по иронии судьбы, в его руках игристость шампанских вин стала их преимуществом, а не пороком. В конце концов, даже сам Периньон пробуя вино одного из последних урожаев, с которым пришлось поработать, разведя руками, сказал:

«Я пью звезды»

Пока монах Периньон пытался обуздать игристость, его современники совершенствовали стекло. Наконец, во второй половине XVII века вино получило более-менее полноценную возможность перебраться из громоздких бочек в бутылки. Кажется, всегда непокорному шампанскому только это и надо было, чтобы завершить перевоплощение. Весеннее брожения теперь продолжалось в бутылке, углекислому газу стало по-настоящему тесно, аж настолько, что часто стекло не выдерживало давления. Но если вино все же попадало на стол, устоять перед ним мало кому удавалось. Это было, будто что-то из сказки... Продолжение следует.